Мужская медицина. Как [ка]лечат женщин - Роберт Мендельсон

Одна женщина, преподающая психиатрию на медицинском факультете Северо-Западного университета, провела исследования, зафиксировавшие все эти побочные эффекты гистерэктомии. Д-р Найлз Ньютон, будучи женщиной и бихевиористом, изучила еще одно следствие гистерэктомии, которое может не иметь значения для гинекологов-мужчин, но, конечно же, является важным для их пациенток, – это подавление либидо после операции.

Гинекологи любят подчеркивать увеличение сексуального удовлетворения, которым наслаждаются женщины, прошедшие через гистерэктомию. Это сомнительное достижение относится на счет того факта, что им больше не нужно бояться забеременеть. Я всегда с подозрением относился к подобным утверждениям, хотя, несомненно, в некоторых случаях это имеет место. Тем не менее исследования д-ра Ньютон выявили снижение сексуального влечения у 60 процентов женщин, у которых удалены матка и оба яичника. Другие исследования показывают, что после гистерэктомии от 20 до 42 процентов обследованных женщин полностью воздерживаются от сексуальных контактов.

Я давно подозревал, что многие сексуальные расстройства, приводящие женщин к психиатрам и в семейные консультации, являются непосредственным результатом гистерэктомии. Поначалу эти подозрения пробудило большое количество душераздирающих писем, которые я получал от женщин, чья сексуальная жизнь была разрушена такой операцией. Вот несколько примеров:

Я должен признаться, что не нашел достойного ответа ни для этих женщин, ни для сотен других, писавших мне. Но я надеюсь, что все изложенное мной в этой главе побудит большее количество женщин очень внимательно рассмотреть все риски, прежде чем они позволят уговорить себя на необязательную, ненужную с медицинской точки зрения операцию.

Я намеренно употребил слова «позволить себя уговорить», потому что уверен, что даже те женщины, которые благосклонно относятся к гистерэктомии, настроены так потому, что их подготовили к этому врачи. Женщины, приходящие к гинекологу, чтобы сделать перевязку труб, особенно уязвимы для технологии «заманить и подменить», используемой некоторыми торгашами: в ходе предоперационного обследования гинеколог обнаруживает незначительные фибромы матки, которые он отождествляет с опухолями. Он знает, что это немедленно вызовет в голове женщины страх перед раком, И, даже не прибегая к обману, он начинает играть на ее эмоциональной реакции по поводу опухолей и убеждает ее решить две проблемы разом, удалив матку, вместо того чтобы перевязывать трубы.

Это часто происходит в базовых клинических больницах, где есть интерны, которым гистерэктомии требуются для выполнения учебной программы. Но у частнопрактикующих гинекологов тоже есть серьезный мотив подменять перевязку труб гистерэктомией, потому что эта операция увеличивает их гонорар по меньшей мере втрое.

Важную роль экономического мотива доказывает тот факт, что количество гистерэктомий у застрахованных пациенток вдвое превышает их количество у незастрахованных. Причем в предоплатных планах страхования, где ненужным операциям препятствует экспертная оценка, частота проведения гистерэктомии на четверть ниже, чем в планах, где предусмотрена оплата за оказанные услуги, как у «Голубого креста и Голубого щита».

Рост числа выпускаемых хирургов-гинекологов в сочетании со снижением уровня рождаемости затрудняет процветание акушеров-гинекологов. Ситуация может только усугубиться, если избыток врачей будет выплескиваться из стен медицинских факультетов в течение еще десяти лет. При недостатке пациенток гинекологов будет искушать возможность извлечения большей прибыли из имеющихся в наличии, которым они будут рекомендовать ненужные операции. Еще в 1975 году один специалист из Балтимора в интервью газете «Нью-Йорк таймс» откровенно признался, что это уже происходит: «Некоторые из нас не могут заработать себе на жизнь, поэтому приходится удалять пару маток в месяц, чтобы платить за аренду».

Пациентки благотворительных больниц особенно уязвимы для гистерэктомии, проводящейся в целях стерилизации. Здесь тоже присутствует экономический мотив, больше связанный, однако, с социальной инженерией, чем с личной выгодой. Когда у женщины начинаются роды, дежурный интерн спрашивает: «Вы ведь не собираетесь рожать еще детей, правда?» В этот момент женщина, вероятно, и этого-то ребенка не очень хочет рожать, поэтому она говорит: «Нет». И тогда интерн убеждает ее сделать гистерэктомию. Он хочет получить опыт проведения этой операции и в то же время избавить общество от выплат социального пособия, на которое придется раскошелиться, если у такой пациентки будут еще дети. В некоторых благотворительных больницах делается так много гистерэктомий малоимущим чернокожим пациенткам, что врачи в шутку называют это «удалением аппендикса по-миссисипски». По данным одного из исследований, операции, проводимые по таким показаниям, составляют 10 процентов всех гинекологических операций в Нью-Йорке.

Гистерэктомия может быть оправданной, несмотря на опасности и потенциальные побочные эффекты, связанные с постоперационной менопаузой, когда слизистая оболочка матки поражена раком эндометрия или когда в репродуктивной системе присутствуют другие виды рака. Однако если эти опасные для жизни факторы отсутствуют, каждая женщина должна серьезно подумать, стоят ли риски гистерэктомии тех сомнительных преимуществ, которые она может принести. Врач может попытаться убедить вас в том, что другие способы контрацепции некомфортны и менее надежны и что менструации – это лишнее неудобство, и вы вполне можете с этим согласиться. Но на самом деле вопрос не в этом. Вопрос, на который вы должны ответить самой себе: являются ли эти неудобства менее терпимыми для вас, чем тягостные симптомы менопаузы, психиатрические проблемы, сексуальные расстройства и высшая мера наказания – смерть?